— Ну? — спросил Гуров.
— Как ты, Лев Иванович? — Светлов начал его ощупывать, в глаза не смотрел.
— Неужто всех?
— Один живой. Станислав перевязывает.
Гуров захромал к уткнувшейся в столб «Волге». Завыли милицейские сирены — все-таки правительственная трасса. Гуров заглянул в «Волгу», увидел запрокинутое огромное лицо Марата Власова, по кличке Челюсть, сплюнул кровью:
— И из-за такого дерьма столько шума!
Из визжащих тормозами машин выскакивали люди, Гуров сунул пистолет в карман и поднял руки.
Оперативники вернулись в МУР, заверив коллег, что сейчас же отпишут рапорта, но писать ничего не стали, сидели молча. Наконец Гуров лизнул рассеченную губу и сказал:
— Станислав, что произошло?
— Я позвонил дежурному просто так, узнал, пытался соединиться с тобой… Мы с Василием рванули на место. Автоматная очередь по ларьку, Бориса застрелили в упор, из пистолета… Под левую лопатку… Умер мгновенно…
— В котором часу? — спросил Гуров, поймав себя на мысли, что очень хочет услышать, что Борис нарушил приказ и задержался.
Крячко взглянул на Гурова, все понял, ответил чуть слышно:
— В четырнадцать пятьдесят. Ты, господин полковник, великий сыщик, но не ЭВМ. Ты не виноват.
— Станислав, ты тоже сыщик, а не божий помазанник, не тебе отпускать грехи…
— Хватит! — неожиданно крикнул Светлов и ударил кулаком по столу. — Пацаны! Я не посмотрю, что вы меня главнее.
— Ладно, Василий Иванович, — Крячко криво улыбнулся, — засунь шашку в ножны. Давай расскажем, как мы с тобой жидко обосрались.
— Ты главный, ты и рассказывай.
Крячко докладывал сухо, коротко, будто рассказывал старый, всем хорошо известный анекдот.
— Определили… Я сунул ему в карман «маяк»… Мы его повели. Мужичонка опытный, хитрый, если бы не «маяк», то потеряли бы… Около часа мотался по городу, снова проверялся… Пришел по адресу… Выждали, Светлов зашел в подъезд… А посланец лежит… в горле дыра… Подъезд сквозной, через двор выход на другую улицу. Все, командир, был кончик, нам его обрубили. Значит, мы не оперативники и засветились.
Гуров молчал, в одно ухо у него был вставлен наушник от магнитофона, который записывал полученную информацию, переданную за день по телефону. Когда Крячко закончил, Гуров через силу улыбнулся:
— Вы отличные сыщики, вы не засветились. Его убили по другому делу. — Он указал на магнитофон: — С записью надо поработать, но и так ясно: меня предупреждают, что человек, похожий по приметам на вашего клиента, рыскает среди людей, пытается найти Челюсть. «Авторитеты» полагали, что это мой человек, просят его убрать, иначе человека убьют.
— Значит, свои порешили. — Светлов отличался простотой мышления.
— Нет, они из разных групп. Судя по всему, убитый — человек Профессора, а убийцы — люди Челюсти, — сказал Гуров. — Да черт бы с ними. Не думал, что меня преследуют уголовники, прострелил бы колеса… — Сыщик умолк, задумался, морщился, как при сильной зубной боли.
— Давай в санчасть заглянем, — предложил Крячко, — может, рентген…
— Никакой аппарат не превратит дурака в умного, — огрызнулся Гуров. — Значит, Борис стрелка установил…
— Но мы не знаем, — перебил Крячко.
— Знаем, знаем, — Гуров явно думал о чем-то другом и неожиданно сказал: — Ну, берегись, депутат!
Крячко решил, что раз Гуров сидит, то бегать по кабинету можно, и начал шагать от окна к двери и обратно.
— Где теперь искать Профессора?
— Это моя головная боль! — Гуров резко поднялся. — Отдыхайте, завтра в десять утра собираемся у Орлова. Завтра — финал!
Сергей Сабурин, облаченный в атласный халат, туго перехваченный широким поясом, был элегантен. Белоснежный воротничок резко контрастировал с черной ухоженной бородкой, бледное лицо, гневные голубые глаза, — в общем, киногерой. Выдавали сущность депутата только руки. Они суетились, не могли найти свое место — то хватались за пояс, то оттягивали карманы, тут же выныривали и начинали оглаживать атласный шалевый воротник халата.
Гуров сидел в роскошном кресле, вытянув ноги, казалось, хозяина не слушал, с любопытством оглядывал модерново обставленную комнату, часто задерживая взгляд на плотно закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату.
— Я не напуганный до смерти спикер и спуску вам не дам! — Сабурин старался не кричать, говорил уверенно и спокойно, получалось у него неплохо. — Я завтра же обращусь к вашему министру! Я поставлю в парламенте вопрос о беззаконии, которое творит сотрудник милиции. У вас нет никаких оснований… И депутатскую неприкосновенность пока не отменили… — Он начал выдыхаться.
Ленивая, беззаботная поза сыщика, насмешливый взгляд Гурова давили на нервы, деморализовывали. В голове мельтешили, сбивая друг друга, сумасшедшие, страшные мысли… Он получил полномочия спикера… Мент пронюхал о моей связи с Бланком? Что делать? Звонить! Кому? Гэбэшник в соседней комнате, конечно, все слышит. Чью сторону он займет? Связаны эти поздние визиты друг с другом или каждый явился сам по себе?
— Сольный номер окончен? — поинтересовался Гуров. — Я бы на вашем месте не думал, как снять с милиционера погоны, позаботился бы о себе. Депутатский мандат как вручают, так и отбирают…
— Вы ответите!
— Каждому воздастся за то, что он совершил. Лист бумаги есть и ручку найдете? Тогда садитесь и пишите. — Гуров встал, подошел к секретеру, отодвинул стул. — Фамилия, имя, отчество, адрес вашего приятеля…
Сыщик не выпускал из поля зрения закрытую дверь, однако опоздал. Дверь распахнулась, на пороге стоял мужчина с пистолетом в руке, и по тому, как человек стоял, как держал пистолет, сыщик сразу определил профессионала.
— Осторожно, двумя пальчиками, выньте свою пушку и бросьте на ковер, иначе стреляю. — Голос у незнакомца тоже был подходящий. — Вы ворвались в квартиру, я защищал человека, члена ВС России. Ордена мне за ваш труп, полковник, не дадут, но и особо ругать не станут. Ну! Вы опытный человек, полковник, знаете, все, что я сказал, правда. Выполняйте!
— Знаю, — Гуров выполнил приказ. «Вальтер» упал на ковер, после чего сыщик под внимательным дулом пистолета вынул из кармана сигареты.
Он понимал — убивать его не собираются, иначе сделали бы это сразу, но операцию сорвали и выхода не оставили.
— Я полковник милиции, а вы в каком звании? — Гуров разминал сигарету.
— Привыкли задавать вопросы?
— Привык, — Гуров вынул из бокового кармана пиджака «беретту».
— Не двигаться! — рявкнул гэбист, и опустившийся было пистолет вновь мертво уперся в Гурова.
Гуров рассмеялся и поднес «беретту» к кончику сигареты, как подносят зажигалку.
— Не будьте мальчишкой, коллеги засмеют! — Он сделал вид, что собирается прикурить и, не снимая предохранителя, нажал на спуск. Никакого пламени, естественно, не выскочило. Гуров чертыхнулся: — Японцы, японцы!
Сыщик понимал человеческую психологию, гэбист не хотел казаться смешным, а на расстоянии трех метров прикрытая рукой «беретта» казалась игрушкой.
— Похож на настоящий, — мужчина опустил пистолет.
Тогда Гуров опустил предохранитель и выстрелил гэбисту в лицо. Сильный паралитический газ ударил гэбиста по голове как обухом.
— Как? — сорвавшимся голосом прошептал Сабурин.
Гуров подошел к гэбисту, подцепил ботинком валявшийся на ковре пистолет, зашвырнул его в дальний угол, затем поднял свой «вальтер», водворил на место.
— Я не представился, он не представился, сплошное безобразие. — Гуров повернулся к Сабурину: — Я вам что велел? Садитесь, пишите.
Хозяин вдавился в кресло, не двигался — то ли выражал протест, то ли страх парализовал.
— Сережа, я знаю о твоем приятеле, рыжеволосом любителе кошек, достаточно и обязательно его найду, — пусть не задушевно, но вполне по-человечески сказал сыщик. — Дело техники и времени, которого у нас с тобой в обрез. Три трупа в резиденции я стерпел, но сегодня застрелили моего друга. Я могу быть очень грубым, Сережа! Кроме того, потом, когда тебя подлечат, я привяжу тебе прямое соучастие. И ты, Сергей, лишишься не только мандата, но и свободы. Тобой интересуются различные спецслужбы. — Он кивнул на оживающее тело. — Лучше иметь сильного союзника, чем личного врага. Садись и пиши.
Орлов сверкал генеральскими погонами, недовольно поглядывал на собравшихся в его кабинете оперативников и полковника службы безопасности Гранина.
— Ну, что нового? — с некоторой тоской спросил Орлов. — Толчемся на месте, шарим наугад?
Генерал знал о гибели капитана Вакурова, знал все новости, так как Гуров явился к нему домой в пять утра и они кофейничали на кухне больше часа, свели концы с концами и договорились о данной встрече. Но Орлов был старый, опытный сыскной волк и понимал — начинать должен старший группы, только он знает точно, когда и как начать атаку.
